Вчера президент Владимир Путин ответил резким отказом президенту Чечни, который еще раз предложил начать переговоры с Москвой. Путин исключил всякую возможность переговоров с террористами.

В день траура, объявленный в память о 117 заложниках, погибших во время штурма театра российскими спецслужбами, Путин выступил с заявлением. Он не изменил своей прежней жесткой позиции и подчеркнул, что России угрожает "международный терроризм".

Путин принес свои извинения семьям погибших. "Мы заплатили высокую цену за слабость нашего государства", - сказал он, явно имея в виду тот факт, что чеченским террористам удалось захватить заложников в центре Москвы.

"Россия не будет заключать сделки с террористами или поддаваться шантажу", - добавил он.

Путин по-прежнему не хочет вести переговоры с избранным президентом Чечни Асланом Масхадовым, который утратил влияние на исламских радикалов республики потому, что не смог договориться с Москвой.

Вчера личный представитель Масхадова Ахмед Закаев сказал, что "президент Масхадов готов без каких-либо предварительных условий сесть за стол переговоров. Дело за российским руководством".

Президент Путин ничего не сказал о ядовитом газе, которым отравились заложники. Применение этого газа вызвало гнев родственников погибших и критику со стороны врачей, которые так и не знают, о каком веществе идет речь, и не могут подобрать противоядие.

Вчера в больницах оставалось около 400 освобожденных заложников, 45 из них в критическом состоянии. Газ позволил сотрудниками российских спецслужб обездвижить и пристрелить до пятидесяти террористов, но одновременно отравились 115 заложников.

Непонятно, почему российские власти не доставили к театру врачей и медицинское оборудование заранее.

По словам россиян, они опасались, что некоторые из чеченцев могли, притворившись заложниками, взорвать бомбу, а потому им приходилось считать всех людей, находившихся в театре, потенциально опасными. Это объясняет, почему сначала освобожденных заложников не отпускали из больниц и допрашивали.

"Спецслужбы вошли в театр без противогазов, - сказал эксперт по безопасности Павел Фельгенгауэр. - Это означает, что противоядие есть. Почему его не дали остальным?"

После шторма к театру подъехала кавалькада машин скорой помощи, но перевозка жертв в больницы продолжалась целых два часа. "Когда речь идет об отравлении газом, время - это очень важно, - сказал один российский врач, спасавший жизнь освобожденных заложников. - Многие успели умереть, многие получили тяжелые повреждения. Если бы лечение было начато немедленно, их можно было бы спасти".

На месте трагедии не было сотрудников министерства чрезвычайных ситуаций, которое получило международное признание благодаря своей способности быстро доставлять на места катастроф сложное полевое медицинское оборудование.